В последний раз я разговаривал с моим другом Майклом Джексоном примерно месяц назад, за 3 недели до его шокирующей смерти. Он позвонил мне поздно ночью, чтобы узнать об еще одном моем близком друге, о котором он прочитал в новостях. 17 марта моя подруга и бывшая коллега Laura Ling вместе с ее коллегой Euna Lee были задержаны пограничниками Северной Кореи. С тех пор они были помещены в тюрьму, почти не имели контактов со своими семьями или официальными представителями Запада и были подвергнуты тайному суду, по результатам которого приговорены к 12 годам каторжных работ. На данный момент не известно, где находятся Laura и Euna - остаются ли они в гостевом доме правительства, куда их первоначально поместили, в больнице (из-за проблем со здоровьем у обоих) либо перевезены в какой-либо Северокорейский трудовой лагерь, в которых многие не выживают.
Майкл читал некоторые подробности, касающиеся трудностей Laura и Euna. Как это часто бывало в случае, когда он узнавал о каких-либо глобальных событиях - от голода в Африке до пострадавших от стихийных бедствий в далеких странах и о сиротах, оставшихся после военных действий - он испытал глубокое чувство сострадания к Laura и Euna. Когда я рассказал, что у Euna осталась 4-летняя дочь, это причинило ему еще больше страданий.
Он спросил, есть ли у меня какие-либо контакты с Laura. Я ответил, что написал ей несколько писем, и уверен, что они не были доставлены. Кроме того, ее семья получала от нее вести всего лишь дважды – краткие прослушиваемые телефонные разговоры - в течение трех месяцев они содержались в тюрьме. Когда я рассказал это, Майкл замолчал.
«Как ты думаешь» - спросил он неуверенно. «Может ли лидер Северной Кореи являться моим поклонником?»
В действительности я не знал, как реагировать. Не так уж много известно о скрытном Ким Чен Ире или «Дорогом вожде», как его называют в Корейской Народно-Демократической Республике. На протяжении многих лет утверждалось, что он имел дела с Голливудом, некоторыми звездами НБА, Элвисом, а также другими специфическими личностями. Тем не менее, я никогда не слышал о каких-либо связях между Майклом Джексоном и Ким Чен Иром.
Майкл сказал, что видел в Интернете несколько фотографий «Дорогого вождя». «Знаешь, он носит куртки, похожие на мои».
Я не смог удержаться и слегка рассмеялся. Это правда. Майкл всегда увлекался куртками в стиле милитери, с нашивками и значками на воротниках и плечах. Если вы покопаетесь в Интернете, то действительно найдете много изображений Майкла и Ким Чен Ира в аналогично отделанных костюмах.

«Я, правда, не знаю» - ответил я Майклу. «Но могу попробовать узнать».
«Пожалуйста» - не раздумывая ответил Майкл. «Потому что, если бы он оказался моим фанатом, то, возможно, я бы мог помочь вернуть этих девушек домой».
Я объяснил Майклу, что имели место более глобальные геополитические ситуации, ядерные программы, новая администрация пытается утвердить свою внешнеполитическую стратегию (Обама), и еще один конфликт в Нагорном Карабахе, ведущий, возможно, к очередной передаче власти.
«Да» - грустно ответил Майкл, «Но если кто-либо хочет совершить что-нибудь хорошее, то они просто могут сделать это. В действительности, им не нужно беспокоиться о прочих вещах».
И это был, на самом деле, конец того разговора. Я сдержал свое обещание и постарался, узнать, возможно ли наладить какую-либо связь между MJ и KЧИ, но, к сожалению, я оказался не в силах. Прежде чем я смог сказать об этом Майклу, пришла новость о его трагическом уходе. Начались бесконечные трибьюты и памятные мероприятия.
Тогда на меня напала ирония, таким странным показалось невозможное: действительно, в мире существует только лишь один человек, который мог бы по-настоящему отдать должное Майклу Джексону. Если бы Ким Чен Ир и правда оказался бы фанатом Майкла Джексона, восхищавшимся лунной походкой, улыбавшимся от «Триллера», подпевавшим «Jackson Five» или хитам Майкла, то его помилование для Laura Ling и Euna Lee и отправка их домой к своим семьям действительно бы стали глубоким актом сострадания, настоящим трибьютом человеку, смерть которого погрузила в траур весь мир. Дабы изменить представление о себе, кроме этого поступка для Ким Чен Ира не существует лучшего способа, чтобы отправить посыл надежды, прощения и сострадания, как дань памяти, возможно, величайшей иконе нашего времени. Это шаг, который будет иметь историческое значение, будет освещен всеми новостными службами в мире и будет увековечен в анналах времени.
Увы, может быть я наивно питаю столь драматические надежды в отношении судьбы моей подруги и ее коллеги, полагая, что лидеры наций могут попасть под влияние пожеланий ушедших великих артистов. Или ... может и нет. В моей памяти Майкл всегда останется большим другом и наставником. Для многих людей во всем мире он запомнится, как знаковый и яркий музыкант. Разве не было бы поразительным, если бы Ким Чен Ир отдал бы дань его памяти - как подлинно великого гуманиста?