Может быть, реклама повлияла. Может быть, я просто случайно переключила канал, когда сериал закончился. Может быть, это было обычное любопытство. Словом, что бы то ни было, но я присоединилась к миллионам жителей Соединённых Штатов, решивших посмотреть вовсю разрекламированный документальный фильм британского журналиста Мартина Башира о Майкле Джексоне.

Я себя считаю вполне открытым, независимо мыслящим человеком, и начала смотреть передачу, зная, что 8 месяцев съёмок и интервью будут втиснуты в 90 минут эфира. И что в эти 90 минут нам не будут показывать, как он чистит зубы, или завтракает, или делает что угодно еще из тех рутинных вещей, которые наполняют жизнь любого человека, знаменитого или нет. Думаю, мы уже достаточно видели интервью, разоблачений и «закулисных взглядов», чтобы понимать, что если не слышно шипения масла, жаркое не продать.

И телевидение в США настолько увлеклось этим «шипением масла», что жаркое из жизни Майкла Джексона сперва было прожарено до полуготовности, потом до готовности, и наконец превратилось в угли. Позвольте мне также сказать, что я с этим человеком лично не знакома. Я никогда не была на его концертах, не встречалась с ним и меня не приглашали покататься на каруселях на ранчо Нэверленд. Но это не остановило меня от желания стать «адвокатом дьявола».
Я первая скажу, что доверяю не больше других утверждениям, что этот человек побывал под ножом пластического хирурга всего дважды. Да, человеческое лицо меняется с возрастом, но ни у кого не появляется сама собой ямочка на подбородке, постоянная подводка глаз и нос не уменьшается до кукольного. Но – он не единственный человек на всём белом свете, кто то и дело ходит к врачам. Я жила в южной Калифорнии, Далласе и Техасе, и могу вам сказать, что пластические хирурги без дела не сидят. А еще я могу вам сказать, что я сама побывала пациентом, и пока я сама не захочу рассказать кому-нибудь, что именно я сделала, это совершенно ничьё собачье дело. То же правило относится и к Майклу Джексону – или, по крайней мере, должно относиться.

Что касается того, как он живёт, и сколько он тратит – и что? У него на ранчо есть парк аттракционов, он тратит миллионы за один поход по магазинам, и у него столько охраны, что и сам Питер Пэн не мог бы прилететь к нему без предупреждения? Но это его деньги, он их заработал, и он имеет все права тратить их так, как ему вздумается. Мы слышали достаточно историй о людях, выигравших в лотерею, чтобы знать, что обычные люди бывают не менее экстравагантными, ребячливыми и просто странными в своих желаниях и приобретениях. И если какой-нибудь Эл Пупкер из Глухоманьберга, штат Арканзас, хочет на свой выигрыш в лотерею скупить все сувениры «Звёздных войн», подарить всем дружкам по мопеду и приобрести один из настоящих свитеров Элвиса – это деньги Пупкера.

А вся эта охрана? Если честно, дорогие мои, если бы я была так же знаменита и у меня было бы столько же денег, я бы себя берегла точно так же. Сколько нам нужно увидеть преследуемых знаменитостей, в которых могут стрелять, которых могут убить, прежде чем мы поймём, что мы сами вынуждаем их жить в изоляции. Мы не позволяем им быть нормальными людьми и ходить на рынок по субботам, как все мы.

Наконец, вопрос о детях – как его собственных, так и тех, что он приветствует на своём ранчо и, да – оёй – в своей спальне. Если начать с его детства, то не думаю, что кто-то станет спорить – его детства просто не существовало. Начав в бедности и живя под постоянным жестоким давлением отца, помешанного на создании из собственных детей музыкальных легенд, Майкл Джексон никогда не был бойскаутом, не лазал по деревьям вместе с другими детьми и не бегал в пятницу вечером на ярмарку. Его подростковый возраст прошёл в свете прожекторов, и никакой нормальности не то что не было – на неё даже надеяться было нельзя. Но это его опасным не делает. Эксцентричным – может быть, отличающимся эмоционально – да, но опасным? Я не считаю его ранчо Нэверленд опасным или извращённым. Я уверена, что это всего лишь воплощение всего того, что он не мог делать в детстве, вот и всё. Когда я была ребёнком, меня никогда не пускали на концерты моих любимых исполнителей. Став матерью, я брала своих дочерей и летела с ними на самолёте через всю страну на концерты Backstreet Boys и N’Sync, и радовалась так же, как и они.

Способ, которым были зачаты его дети? Снова – ну и что? Каждый Божий день обычные люди, отчаявшиеся завести собственного ребёнка, едут в другие страны, применяют новейшие технологии, и заключают контракты с суррогатными матерями, чтобы исполнить свою мечту стать родителями. Если мы считаем это нормальным для Джо и Джози Джонс, то почему мы косо смотрим на Майкла Джексона? Я вам скажу. Потому что он – Майкл Джексон. И мы ужасно любим возносить знаменитостей до небес только затем, чтобы потом потешиться, низвергая их.

Ах да, и еще это омерзительное дело о растлении малолетних в начале 90-х. Я опять оказываюсь «адвокатом дьявола», но сколько раз за год разные люди потихоньку улаживают выдвинутые против них иски? Каждый день докторам, компаниям и обычным людям приходится откупаться от докучливых истцов, только чтобы они заткнулись и оставили их в покое. Помните старушку с её горячим кофе? [Известная история – пожилая леди, приобретя кофе в пластиковом стаканчике с крышкой, уселась в машину и, неудачно открыв тугую крышечку, обварилась горячим напитком. Она подала в суд на компанию, продавшую ей слишком горячий кофе, и выиграла дело. – Прим. перев.] Увы, наше общество имеет привычку винить кого угодно, кроме самих себя, и если можно заработать деньги, просто указав пальцем на кого-нибудь, то указывай, пока тебе не заплатят.
Майкл Джексон – это очень удобная мишень для указывания пальцем. Окажись я в его ситуации, я бы поступила так же. Достала бы чековую книжку и попыталась бы вернуть себе спокойную жизнь, вычтя из неё несколько миллионов долларов и тех друзей, что променяли дружбу на лёгкую наживу. Достаточно только посмотреть на тех людей, что устроили аукцион по продаже обломков разбившегося космического челнока «Колумбия», чтобы вспомнить, что у многих в нашем обществе нет никаких моральных устоев.

Его дети носят маски, выходя на публику? А вам не кажется, что есть достаточное количество больных на голову людей, которые с удовольствием сделали бы снимки их лиц без масок, чтобы продать в таблоиды, или того хуже, похитили бы их ради громадного выкупа? Есть немало знаменитостей, которые защищают частную жизнь своих детей и скрывают их внешность, используя и тонированные стёкла в машинах, и покрывала, наброшенные детям на голову, и постоянных телохранителей. Если это, или любую другую странность, рассматривать как преступление, то знаменитостям следует запретить размножаться. Лично я на публике никогда глаз не свожу со своих дочерей. И, по-моему, карнавальные маски на детях Майкла были очень симпатичными. Между прочим, одна из моих дочерей носила корону, платье из тафты и сверкающие туфельки целый месяц, когда ей было три года. На меня смотрели косо? Конечно. Но только те, у кого нет детей.

Он свесил своего малыша с балкона? Неудачная мысль. В этом нет никаких сомнений, и он сам это признал. Но он подверг этого малыша не большей опасности, чем вы или я можем повредить нашим детям, когда подбрасываем младенцев в воздух, раскачиваем их, изображая самолётик, или покупаем им велосипед, с которого они падают и ломают руки. Я еще не встречала идеальных родителей и сильно сомневаюсь, что встречу когда-нибудь.

Наконец, вопрос о «других» детях в его жизни. Он окружает себя ими. Он приглашает их – в том числе и больных, и живущих в нищете – на своё ранчо. Он катается с ними на каруселях, лазает с ними по деревьям, смотрит с ними диснеевские фильмы. Делает всё то. чего не делал в детстве. Я верю, что ему с ними лучше, чем со взрослыми. И у меня есть для вас новость – мне тоже. Дети невинны, честны, они радуются простым вещам, у них нет тайных умыслов и скрытых намерений. Мне дети нравятся намного больше, чем взрослые. Если это делает меня извращенкой или ненормальной, то – оставь на своём ранчо комнатку для меня, Майкл.

И я полностью согласна с его мнением о том, чего так не хватает столь многим детям: любви, сострадания, внимания и родителей. Да, родителей. Я каждую неделю провожу какое-то время в школе, где учатся мои дочери, и вижу это на протяжении многих лет – дети отчаянно хотят, чтобы их обняли, выслушали, чтобы они были желанными. Стыдно осознавать, что у этих детей есть родители, которым наплевать на детей, рождённых ими. Будь то физическое жестокое обращение или менее очевидная жестокость эмоционального пренебрежения своими детьми – я вижу это каждый день.
И хотя на это теперь не смотрят сквозь пальцы, я их обнимаю, я сажусь на пол, чтобы быть с ними наравне, и говорю с ними. Я спрашиваю о том, что им интересно, смеюсь с ними, прикасаюсь к ним, держу их за руки, а когда они ночуют в моём доме, я целую их на ночь. Я стараюсь, чтобы они чувствовали себя особенными. И меня это педофилом не делает.
Нет, я не думаю, что это звучит правильно, когда он говорит, что дети спят в его спальне или в его постели. Но только потому, что я с ним согласна относительного того печального факта, что любая мысль и представление у нас как-то фильтруется через СЕКС. Есть, конечно, тысячи людей, которым не следует находиться даже на одной планете с детьми, а не то что в одной спальне, но я не верю, что Майкл Джексон из их числа.

И вообще, он произвёл на меня впечатление человека совершенно асексуального. Я не верю, что эти детям угрожает опасность растления. Возможно, опасность, что о них позаботятся, будут баловать и будут им преданны, но если это называть опасностью, то всем бы детям оказаться под этой угрозой.

И, возвращаясь к началу, 8 месяцев были урезаны, сжаты и втиснуты в 90 минут эфира. Я могу смело сказать, что если бы нас с вами снимали почти год, очень легко было бы показать потом только как мы чихаем, ковыряемся в носу и как у нас урчит в животе. И никто бы ни на шаг не приблизился к пониманию того, что мы есть на самом деле, так же, как мы не приблизились к пониманию того, каков на самом деле Майкл Джексон. Так что пока к нам в почтовый ящик не попадёт приглашение на ранчо Нэверленд, может быть, нам надо перестать судить его и посмотреть на самих себя.

Как всегда говорила мне моя мать – «подметай свой порог». А теперь извините меня – я иду за веником и совком.