Раввины, наряду с другим духовенством, наряду с другими профессиями, поддерживающими конфеденциальность, должны придёрживаться определённых правил. Соблюдение таких правил позволяет нам помогать людям, которые зависят от нас, сохраняя при этом тайну исповеди. Все наши разговоры и общение с теми людьми, которые пришли за помощью должны быть сохранены в абсолютной секретности.

Не должно быть никаких исключений. Фактически, врачи и юристы, которые нарушают этот кодекс, лишаются своих лицензий и не могут больше практиковать. Даже когда человек, который приходил к нам, умер, это правило не теряет своей силы.

Только чувствуя полное доверие к нам, люди могут быть полностью открыты. Люди данных профессий также понимают, что нет никаких различий между профессиональным и личным отношением. Вещи, которые мы узнаём при личном общении, являются священными и неприкосновенными.

Ко мне приходили многие известные люди, но я никогда не говорил, и тем более не писал об этом, по двум причинам. Во-первых, эти люди перестали бы мне доверять и никогда бы не были больше открытыми и искренними со мной. Во-вторых, это подорвало бы доверие ко мне других прихожан.

Когда раввин Ботич публично рассказал, а также написал о своём общении с Майклом Джексоном, он нанёс моральный ущерб другим раввинам и всему духовенству.

У меня нет сомнений в том, что Раввин Ботич думал о своей собственной карьере, показывая, что он "звёздный раввин".

Возможно, он им стал, но только за счёт потери доверия к себе и к другим раввинам. Также я задаюсь вопросом, какой же он "друг", если наживается на трагической смерти Джексона, выступая на публике.

Раввин Ботич должен был тщательнее подумать о своём поступке. Он должен знать, что он нарушил несколько свящённых правил нашего Иудаизма, которые чётко запрещают сплетничание (даже когда это является правдой) и злословие.

Раввин Майкл Стернфилд, Чикагская синайская конгрегация.